— Так я целую тебя в твоих снах? — Его дыхание обжигало ее щеку, когда он произнес эти слова — прежде чем коснулся ее губ.
Сны были лишь бледным подобием реальности, решила она, раскрывая губы. Солнечный свет. Вот на что это похоже, как будто она пила солнце: жаркое и пульсирующее, наполняя и его светом и теплом.
— Интересно. — Он пробежал губами по ее виску. — Что происходит, когда двое людей видят один и тот же сон? Встретятся ли они хотя бы во сне? Соединятся ли их души?
Она задрожала при этих словах и от того, как он касался ее, руками обнимал ее нежные ягодицы, притягивая ее ближе, вжимая свою страсть в ее живот.
— Каждую ночь ты преследуешь меня, Кейт, — сказал он сиплым голосом, прижимаясь губами к ее шее. Нежный поцелуй, прежде чем он открыл рот и она почувствовала чарующий трепет языка на своей коже. — Каждую ночь я вот так обнимаю тебя. Каждую ночь я люблю тебя, ныряя в твое пламя.
— Девлин. — Она прижалась к нему крепче, обвивая руки вокруг его шеи. — Люби меня. — Дай мне забыть про завтра, когда мы должны будем сказать друг другу «прощай».
Он поднял ее и положил на мягкий ковер из кружевных папоротников. Сквозь деревья донесся шепот солнца, блеснувшего на его черных волосах. Он поцеловал ее, в каждом движении губ она ощущала его чувства. Любовь и жалость, наслаждение и боль — все в касании этих губ. Он гладил руками ее груди, его пальцы потягивали за вершины, дразня, сжимая несильно розовые кончики. Она застонала под его губами.
Он поцеловал ее в шею, обжигая внезапным касанием языка. Он провел огненную линию кончиком языка по склону ее груди, медленно впуская огонь в ее чрево, пока возбуждение не оживило каждый ее нерв. Она запустила руки в его густую шевелюру, когда он взял нежный сосок в рог. И шелковые пряди ласкали ее пальцы, пока сосок ее Набухал, все больше твердея or его горячего рта, и по животу ее бежали мурашки, когда он гладил его своей мозолистой ладонью, кстда он теребил мягкие складки, скрытые за влажными завитками, своими длинными пальцами.
Он спустился вниз по ее телу. Она ожила под его руками, губами, языком, ее нервы сплетались в сеть, которая ловила наслаждение, оно захватывало, поглощало ее всю.
— Я люблю тебя, Кейт, — шептал он, распростершись между ее бедер.
Она прикоснулась пальцами к его щеке, он вошел в манящую теплоту ее тела, ее чувства сметали тщательно возведенные в душе преграды. Я люблю тебя. Эти слова были заключены в ее сердце.
— Помни меня. — Он опустил голову и замер в дюйме от ее губ. — Только помни меня, это все, о чем я прошу тебя.
— Всегда буду. — Никогда она не будет чувствовать такого. Никогда она не примет объятия другого мужчины. После того, как вкусила любовь Девлииа Маккейна.
Он закрыл глаза, вздох сорвался с его губ, прежде чем он поцеловал ее, прежде чем унес ее в то далекое королевство, где реальность сгорает дотла, а любовь дает жизнь надежде.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Заросли леса стали не такими густыми, все чаще встречались равнины и луга, по мере того как их каноэ скользили по темной воде широкой неизведанной реки, журчащему потоку, который приведет их в Аваллон. Люди, которые не знали раньше, что такое мозоли, сбивали руки до волдырей, работая веслами, как научил их Девлин, Но никто не жаловался, даже Роберт, который уже давно почти ни с кем не разговаривал.
Неведомое предчувствие висело в утреннем воздухе, такое же густое, как туман, который встречал их каждый день. Ожидание, которое перерастало в опасение, когда они проплывали мимо обугленных остатков лагерей — приметы того, что здесь успел побывать ван Хорн.
— Кети! — крикнул Фредерик, схватив ее за руку. — Посмотри туда, вперед.
Когда они миновали поворот, глазам их открылась гора, возвышающаяся среди дремучего леса в нескольких милях от них, величественный шпиль, прорывавшийся сквозь утренний туман и пронзающий небо зубчатыми вершинами, подобно черному бриллианту. Темные камни ожили под лучами солнца, играя разноцветными искрами кристаллов, вкрапленных в горные склоны.
— Как и описывал Рандольф! — воскликнул Фредерик, сжимая руку Кейт. — Это она, Кети. Это она!
— Да, — прошептала Кейт. Теперь они были близко, близко к осуществлению своей мечты. Но по поводу этой самой мечты у нее уже появились сомнения.
Фредерик обернулся и закричал людям в следующем за ними каноэ, размахивая руками с такой горячностью, что чуть не перевернул лодку.
— Эй, полегче. — Барнаби, сидящий позади, вцепился в бока каноэ.-Я не слишком хорошо плаваю, скажу я вам.
— Там! — кричал Фредерик. — Гора Рандольфа! Остин замахал в ответ. Эдвин и Роберт, которые плыли вместе с Остином, посмотрели вперед! Эдвин выглядел изумленным, Роберт угрюмым, он по-прежнему не желал ни с кем общаться и выражать какие бы то ни было чувства.
— Думаю, мистер Мелвилл начинает верить, — сказал Девлин.
Кейт обернулась и посмотрела на мужчину, сидящего напротив нее в узком каноэ. Девлин повернулся на сиденье, его бедро вжалось в ее колени, его улыбка заставила эти колени повернуться к воде. Она передернула плечами, пытаясь ослабить напряжение в мышцах. Все эти дни она была в постоянном напряжении.
Каждый день она сидела позади Девлина, смотрела на его спину и умирала от желания. И каждую ночь она лежала с открытыми глазами в своей палатке и ждала его, размышляя, что будет с ней, если в эту ночь он не придет.
Но он приходил каждую ночь. Каждую ночь она открывала новую тайну в его объятиях, тайну мира ощущений, в который уводил ее Девлин. И с наступлением рассвета он покидал ее, оставляя ей живые воспоминания о предшествующей ночи и сожаления по поводу того, что принесет им будущее.
— А вы, Девлин? — спросил Фредерик. — Вы начинаете верить?
Девлин откинул назад шляпу, позволяя солнечному свету осветить его лицо. Он посмотрел на гору и долго молчал, прежде чем заговорил.
— Да, кажется, да.
Что-то такое было в его голосе, отчего у Кейт на глазах навернулись слезы — надежда и печаль одновременно. Их путешествие подходило к концу. Вскоре все кончится, поиски Аваллона и ночи, проведенные в объятиях Девлина. Она смотрела, как Девлин опускает весло в воду, с каждым могучим гребком они приближались к Аваллону, приближались к неизбежному расставанию.
Она отвернулась от Девлина, пытаясь сосредоточиться на чем-либо еще, отогнать противоречивые чувства, которые он всегда рождал в ней. Серые неровные стволы деревьев поднимались не более чем на двадцать футов над травой, покрывающей плоскость земли. Среди их стволов мелькали показывающиеся карликовые корявые деревца и карликовые пальмы.
